Принятое в конце IX в. с политическими целями (поддержка центральной власти внутри страны и признание Руси за рубежом) православие с трудом укоренялось у населения, имеющего многовековые языческие традиции, которые, кстати сказать, были значительно ближе к природе, нежели христианство, поскольку для древнего человека основной была именно проблема взаимоотношений с природой. При насильственной христианизации часто терялись достижения многих поколений: хозяйственный опыт, народные медицина и творчество и т.п. XI-XIII вв. были периодом открытого двоеверия, когда обе религии существовали параллельно. Даже на одежде князей и украшении церквей тогда еще существовала языческая символика. Продолжали соблюдаться и многие языческие обычаи и обряды (сватовства, свадьбы, похорон, новогодних гаданий и заклинаний будущего урожая, колядок, масленичных разгульных пиров и т.д.). Надо отдать должное гибкой политике Русской церкви, которая с целью утверждения христианства в народе ассимилировала часть древней культуры. Да, вообще-то говоря, без этого «новая вера» и не смогла бы прижиться у славян. Вобрав в себя многие элементы древнеславянских языческих верований и народных традиций и, одновременно, приспособив свои догматы к местным религиям, нравам и обычаям, православие получило новую уникальную окраску, характерную только Русской Православной Церкви.
Так, храмы зачастую старались ставить на священных языческих местах, что не столько отрицало, сколько продолжало и преобразовывало предшествующие верования. Языческих богов подменяли своими святыми, а если их не хватало, быстро изобретали новых. Например, Велеса заменили Власием, Перуна — Пророком Илией, культ земледельческого божества славян «Матери урожая» Макоши, богини жизненных благ и изобилия, был перенесен на культ христианской Параскевы Пятницы и т.д. Языческие праздники совпали по датам с христианскими, а некоторые впоследствии стали отмечаться как православные (Масленица, Иван Купала, Красная горка, колядки и др.). Помогало утверждению Православия и то, что иконы и крест были хорошо понятны язычникам. Деревянные иконы заменили деревянных идолов, а крест вообще являлся древним символом, используемым в языческой символике и обрядах.
И другая языческая символика, правда, уже переиначенная и трактуемая, как православная, часто присутствует в произведениях церковного искусства той поры. Особенно это заметно в предметах металлопластики.
Так, двенадцатичастный крест, будучи еще дохристианским символом заклинания пространства («окрест» — вокруг), стал олицетворять двенадцать апостолов; крест с ромбом в средокрестии, в который вписан крест, древний знак засеянной пашни и Матери Земли, стал говорить о четырех стихиях, усвоенных Христом при Боговоплощении; трехчастные крины на концах креста, олицетворявшие силы жизни и добра, которые борются против всякого зла в мире, стали трактоваться как символы Живоначальной Троицы и т.д. Особенно интересной представляется подвеска, представляющая из себя круг с вписанным внутри двенадцатичастным крестом. В славянской символике — это знак солнца, распространяющего благо вокруг себя. С христианской точки зрения круг символизирует Творца мира, освященного крестом, как искупительной Жертвой Христовой или Христа, как источника Божественного света. Должно быть, такие подвески были популярны в те времена, так как одинаково подходили для обеих религий. Нельзя обойти вниманием и такую вещь, как змеевик, который, на мой взгляд, является ярчайшим свидетельством двоеверия на Руси в XII-XIII веках. С одной стороны на них изображались предметы христианской символики, а с другой — «змеиное гнездо» (медуза Горгона?) и надпись, содержащая заклинания против болезней. Змеевики были необычайно почитаемы, а их владельцами были представители древнерусской аристократии (в том числе князья и члены их семей)…

Василий Коршун,
член Союза краеведов России

По материалам сайта — http://www.kvest-kite.narod.ru/